Волчонок

Суббота, вечер. Кинотеатр в центре Москвы — в ТЦ «Европейский». Идет всего третий день проката фильма «Последняя сказка Риты» и первый его уик-энд. В небольшом зале занято не более 15% мест. Зал почти пуст.

Почему?

Потому что в жизни Ренаты Литвиновой фильм «Последняя сказка Риты» раз навсегда обозначил новый этап. Назад пути нет — если только, конечно, человек верен себе.

Популярность Литвиновой среди широкой публики еще десять лет назад была огромной. Эпатажная, странная, манерная, красивая, смешная — ее вынесло на волнах славы, как выносило тогда всех странных и эпатажных вроде Светланы Конеген. Сергея Зверева и других. На «Вишневый сад» в МХТ с ее участием было невозможно попасть — кассы одолевали поклонницы актрисы. Но Литвинова не вписалась ни в одни рамки шоу-бизнеса — и выпала из обоймы сиюминутной славы. С чем ее можно только поздравить. Предыдущий фильм «Богиня: как я полюбила» был сделан нутром, сердцем — но среди посмотревших его было слишком много тех, кто искал в нем скандальную кинодиву. Искал — и не нашел, и больше не ищет. Так что путь к настоящему собственному творчеству у Литвиновой открыт только теперь. С нуля.

Фильм начинается с той зимы, которая бывает только в России, только в глубинке. Тишина заснеженных полей, засыпанные ели, снег глушит шум шин. Из автомобиля выходит она. Каракулевая шапка, каракулевая шубка с силуэтом а-ля русская купчиха. В фильме Ренаты вообще будет много а-ля рюс. Будут длинные косы, которые без конца плетут и приглаживают. Будут вязаные платки, дореволюционные шапки, круглые алые щеки, кокошник из диковинных перьев. Все это отлично сочетается с модными аксессуарами, дорогими тканями и изящной современной обувью. Традиционный русский платок хорошо смотрится с современным дизайнерским платьем.

Быстро станет понятно, что Литвинова — очень русский режиссер и человек. Русский не в лубочном смысле, не в патриотически-наносном. Ее персонажи прошагали прямо из России купеческой, деревенской, царской, потом советской — к нам сюда. Минуя цифровую эру, обойдя поток языковых заимствований из английского и не попав в поколение пепси. Оставшись старыми, стали новыми. Сохранив корни, обросли новыми ветвями. А сама Литвинова, какой бы дивой из высших сфер не казалась, очень хорошо знает и чувствует, в какой стране живет она и все мы. Ее фильм воссоздает мир очень реальный и конкретный, всем знакомый, в отличие от выдуманного, выхолощенного, какой так часто нам показывает современное отечественное кино. Хоть в этом мире и пробита сквозная дыра в космические пространства смерти.

Итак, Рита Готье (актриса Ольга Кузина ), которая попадает в больницу с неизвестным диагнозом и вскоре умирает. Аварийный корпус больницы №20, атмосфера этой больницы, железные кровати, скучная, нудная собрание-«пятиминутка», наброшенные на плечи куртки, уставшие от самих себя врачи, вечная тусклая зима. В фильме не говорят о деньгах, компьютерах и мобильных телефонах: чего о них говорить, если ни у кого нет ни того, ни другого, ни третьего. А вот про смерть говорится через слово, фильм ведь о смерти. Так что же — мрак, депрессия, тоска?

Нет! Литвинова сняла фильм, полный ярких красок, очень тонкого юмора и пародий, даже на саму себя. Она тот мастер, который создает собственную вселенную. Своим режиссером может быть только она сама. Она сама совершает ошибки (кое-где сценарий бессильно провисает). Сама ставит себе сверхзадачу роли. Ангела смерти, которую она играет в картине, нельзя было играть серьезно. Своим знаменитым скрипучим голосом она говорит, рассказывая о «деле» Маргариты Готье: «В мире людей я старалась вести себя как люди. Не могла отказаться от выпивки — это в больнице было традицией. Не могла отказаться от свиданий с мужчинами, в связи с чем моя земная оболочка очень пострадала и даже была повреждена. «.

И уж точно комичная фраза с театральной литвиновской паузой «я влюбляюсь. необратимо!» уйдет в народ. Ушла бы. Если бы народ был пошире в своих взглядах.

Литвинова сняла почти спектакль. Реальная жизнь управляется невидимым режиссером, который сам ставит декорации и в нужные моменты регулирует мизансцены. Поэтому, когда Рита Готье перед смертью идет с подругами (одну из подруг играет Татьяна Друбич ) в кафе и хочет прочитать завещание, ей как нарочно создаются соответствующие декорации. За кадром сотрудницы кафе бормочат: «Нам тут нужно ширму примерить, вам не помешает?» И за спиной у героини возникает алая ткань, на фоне которой зачитывание завещания выглядит совсем уж фатально: маково-красное платье актрисы, по-королевски тщательно уложенные волосы, бледность лица, четкость губ — и этот красный шелк вокруг. Готье ставит точку — и ткань сдергивают, будто опускают занавес.

Музыка Земфиры в картине очень узнаваема и уместна, она снимает излишний пафос и придает определенного тепла. Узнаваемы вечные старушки, работающие в родной больнице десятки лет. Узнаваемо народное возмущение: «Такой ужасный город, ужасные власти или кто это, мэр? Который рушит все красивые здания». Сквозь волшебное радио Ангел смерти, как таксист через радиосвязь, получает список снесенных московских домов: «Никитский бульвар, дом 6. Снесен. Большая Никитская, дом 17. Разрушен. » В фильме исторические здания названы «проходами». Такая простая и красивая мысль: может, и правда через старый город к нам приходит нечто невидимое, некие высшие силы? И чем меньше остается особняков, тем меньше у нас космоса.

Тому зрителю, который все же решился заглянуть в мир Ренаты Литвиновой, но которому скучны все неземные рассуждения о жизни и смерти, будет достаточно посмотреть фильм без звука — благодаря красоте картинки и общему стилю. Литвинова сняла для нас мир без джинсов, мир, где женщинам в длинных платьях, на каблуках, в шляпках, в шелках и туманах удобнее, чем в тапочках. Здесь даже у бабулек маникюр и в кольцах узкая рука. Литвинова точно знает, что красиво, а что уродливо — но и то, и другое становится предметом ее интереса.

Минздрав не предупреждает. Буквально в каждом кадре кто-нибудь курит! Курят все, и женщины, и мужчины, и врачи, и смертельно больные. Поначалу это выглядит потрясающе привлекательно. Курит беспрестанно и красавица Рита Готье. Ее диагноз не называется, но вопросов ни у кого не возникнет, отчего она умерла: своей подруге во сне она является с головным убором из десятков дымящихся сигарет, в суровом суконном пальто, со страшными тенями под глазами.

А уж окончательно флер с курения спадет, когда при вскрытии недавно умершей Риты Готье молодой врач, снимая окровавленные перчатки, вынет изо рта окурок, кинет его, еще дымящийся, трупу в живот и скажет: «Зашивайте». Вот уж точно — легкий способ бросить курить.

Так почему же на «Последнюю сказку Риты» плохо идет зритель? Потому же, почему в начале ХХ века народ массово читал не Чехова. а беллетриста Арцыбашева. У Литвиновой нет ни экшна, ни простенького юмора, ни кровавых драк. Массовому зрителю с Литвиновой не по пути. Никакая слава не поможет.

А что думаете вы обо всем этом?